Муслим 502
502. Передают, что однажды Мухаммад ибн Кайс спросил [людей]: «Не рассказать ли вам [нечто] обо мне и моей матери?»[Передатчик этого хадиса] сказал:
Мы решили, что [Мухаммад] имеет в виду мать, которая его родила, однако он сказал: «[Однажды] ‘Аиша спросила [людей]: «Не рассказать ли вам [нечто] обо мне и посланнике Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует?» — и мы стали говорить: «Конечно!»»[Мухаммад ибн Кайс передал, что ‘Аиша] сказала:
[Однажды, когда настала] та ночь, которую пророк, да благословит его Аллах и приветствует, должен был провести у меня, он улёгся [на постель], снял накидку и сандалии и положил их у ног, а потом расстелил край своего изара на постели и лёг. [Он лежал так], пока не решил, что я уже заснула, после чего потихоньку взял свою накидку, потихоньку надел сандалии, потихоньку открыл дверь и потихоньку закрыл её. После этого я накинула на голову свою рубаху, надела покрывало, повязала изар и пошла за ним. Дойдя до [кладбища] аль-Баки’, [пророк, да благословит его Аллах и приветствует] остановился и долго стоял, затем трижды воздел руки к небу, а затем повернулся, и я [тоже] повернулась. Потом он пошёл быстрым шагом, и я пошла быстрым шагом, потом он побежал, и я побежала, а потом он побежал ещё быстрее. Я тоже побежала быстрее, опередила его и вошла [в свою комнату первой]. Не успела я улечься, как он [тоже] вошёл туда и спросил: «О ‘Аиша, что с тобой и почему ты так тяжело дышишь?» Я ответила: «Ничего», однако [пророк сказал: «Ты непременно [должна] сказать, иначе [об этом] сообщит мне Проницательный и Всеведущий!» Тогда я воскликнула: «О посланник Аллаха, да станут отец мой и мать выкупом за тебя!» — и обо всём ему рассказала. [Выслушав меня], он спросил: «Значит, тем человеком, которого я видел перед собой, была ты?» Я сказала: «Да». Тогда он толкнул меня в грудь и причинил мне боль, а потом воскликнул: «Неужели ты подумала, что Аллах и Его посланник поступят с тобой несправедливо?!» Да, Аллаху ведомо всё, что бы ни скрывали люди! [Потом пророк, да благословит его Аллах и приветствует] сказал: «Поистине, Джибрил, мир ему, явился ко мне тогда, когда ты увидела, [как я поднялся]. Потом он обратился ко мне, но так, что ты этого не услышала, и я ответил ему так, что ты этого не услышала. Он не стал входить к тебе [в комнату] после того, как ты разделась, я же решил, что ты спишь, и не хотел будить тебя, ибо подумал, что ты будешь скучать. Потом [Джибрил] сказал [мне]: «Поистине, твой Господь велит тебе приходить к покойным, лежащим на аль-Баки’, и просить для них прощения»». Я спросила: «Что же мне говорить им, о посланник Аллаха?» — и он сказал: «[Говори]: «Мир вам, о лежащие здесь верующие и мусульмане, и да помилует Аллах тех из нас, кто ушёл раньше, и тех, кто уйдёт позже! Поистине, если будет угодно Аллаху, мы присоединимся к вам(Ас-саляму ‘алей-кум, ахля д-дийари мин аль-му’минина ва-лъ-муслимина, ва йархаму Алаху ль-мустакдимина минна ва-ль-муста’хирин! Ва инна ин ша’а Алаху быкум ляхикун)»».
Муслим 502
502. Передают, что однажды Мухаммад ибн Кайс спросил [людей]: «Не рассказать ли вам [нечто] обо мне и моей матери?»[Передатчик этого хадиса] сказал:
Мы решили, что [Мухаммад] имеет в виду мать, которая его родила, однако он сказал: «[Однажды] ‘Аиша спросила [людей]: «Не рассказать ли вам [нечто] обо мне и посланнике Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует?» — и мы стали говорить: «Конечно!»»[Мухаммад ибн Кайс передал, что ‘Аиша] сказала:
[Однажды, когда настала] та ночь, которую пророк, да благословит его Аллах и приветствует, должен был провести у меня, он улёгся [на постель], снял накидку и сандалии и положил их у ног, а потом расстелил край своего изара на постели и лёг. [Он лежал так], пока не решил, что я уже заснула, после чего потихоньку взял свою накидку, потихоньку надел сандалии, потихоньку открыл дверь и потихоньку закрыл её. После этого я накинула на голову свою рубаху, надела покрывало, повязала изар и пошла за ним. Дойдя до [кладбища] аль-Баки’, [пророк, да благословит его Аллах и приветствует] остановился и долго стоял, затем трижды воздел руки к небу, а затем повернулся, и я [тоже] повернулась. Потом он пошёл быстрым шагом, и я пошла быстрым шагом, потом он побежал, и я побежала, а потом он побежал ещё быстрее. Я тоже побежала быстрее, опередила его и вошла [в свою комнату первой]. Не успела я улечься, как он [тоже] вошёл туда и спросил: «О ‘Аиша, что с тобой и почему ты так тяжело дышишь?» Я ответила: «Ничего», однако [пророк сказал: «Ты непременно [должна] сказать, иначе [об этом] сообщит мне Проницательный и Всеведущий!» Тогда я воскликнула: «О посланник Аллаха, да станут отец мой и мать выкупом за тебя!» — и обо всём ему рассказала. [Выслушав меня], он спросил: «Значит, тем человеком, которого я видел перед собой, была ты?» Я сказала: «Да». Тогда он толкнул меня в грудь и причинил мне боль, а потом воскликнул: «Неужели ты подумала, что Аллах и Его посланник поступят с тобой несправедливо?!» Да, Аллаху ведомо всё, что бы ни скрывали люди! [Потом пророк, да благословит его Аллах и приветствует] сказал: «Поистине, Джибрил, мир ему, явился ко мне тогда, когда ты увидела, [как я поднялся]. Потом он обратился ко мне, но так, что ты этого не услышала, и я ответил ему так, что ты этого не услышала. Он не стал входить к тебе [в комнату] после того, как ты разделась, я же решил, что ты спишь, и не хотел будить тебя, ибо подумал, что ты будешь скучать. Потом [Джибрил] сказал [мне]: «Поистине, твой Господь велит тебе приходить к покойным, лежащим на аль-Баки’, и просить для них прощения»». Я спросила: «Что же мне говорить им, о посланник Аллаха?» — и он сказал: «[Говори]: «Мир вам, о лежащие здесь верующие и мусульмане, и да помилует Аллах тех из нас, кто ушёл раньше, и тех, кто уйдёт позже! Поистине, если будет угодно Аллаху, мы присоединимся к вам(Ас-саляму ‘алей-кум, ахля д-дийари мин аль-му’минина ва-лъ-муслимина, ва йархаму Алаху ль-мустакдимина минна ва-ль-муста’хирин! Ва инна ин ша’а Алаху быкум ляхикун)»».